Ответ:
Нередуцируемая (или неупрощаемая) сложность – это термин, используемый для характеристики некоторых сложных систем, для функционирования которых требуются все их составные части. Сложность такой системы невозможно уменьшить (или упростить), удалив любую из ее составных частей и при этом сохранив ее функциональность.
Профессор Майкл Бихи из университета Лихай ввел этот термин в своей фундаментальной работе «Черный ящик Дарвина» в 1996 году. Он популяризировал данную концепцию, представив в качестве примера нередуцируемой сложности обычную мышеловку. Типичная мышеловка состоит из пяти составных частей: наживка, пружина, молоток, удерживающая планка и основание. По словам Бихи, если удалить какую-либо из этих частей без соответствующей замены (или, по крайней мере, существенной переделки оставшихся частей), вся система не сможет функционировать. Профессор Джон Макдональд из университета Делавэра оспорил нередуцируемую сложность мышеловки (см. «Редуцируемая сложная мышеловка»: http://udel.edu/~mcdonald/oldmousetrap.html). Бихи опубликовал опровержение аргументов Макдональда – также в интернете (см. «Защита мышеловки: ответ критикам»: http://www.arn.org/docs/behe/mb_mousetrapdefended.htm). Дебаты по поводу мышеловки продолжаются по сей день. Но то, является ли мышеловка на самом деле неупрощаемо сложной, не главное. Суть вопроса – сама концепция нередуцируемой сложности.
В большинстве случаев безобидная идея нередуцируемой сложности вызывает ожесточенные споры в случае ее применения к биологическим системам. Это потому, что она рассматривается как вызов эволюции Дарвина, остающейся доминирующей парадигмой в области биологии. Чарльз Дарвин признавал: «Если бы возможно было показать, что существует сложный орган, который не мог образоваться путем многочисленных последовательных слабых модификаций, моя теория потерпела бы полное крушение» (Происхождение видов, 1859, с. 158 англ. оригинала). Бихи утверждает: «Путем небольших последовательных модификаций системы-предшественника невозможно создать нередуцируемо сложную систему непосредственно (то есть посредством непрерывного улучшения исходной функции, которая продолжает работать по тому же принципу), потому что любой предшественник нередуцируемо сложной системы, в котором недостает составляющих, является по определению нефункциональным» (Черный ящик Дарвина, 1996, с. 39 англ. оригинала).
Следует отметить, что под «нефункциональным» Бихи не подразумевает, что предшественник не может выполнять какую-то другую функцию – мышеловка, у которой отсутствует пружина, все еще может служить в качестве пресс-папье. Она просто не может выполнять свою основную функцию (ловить мышей) с помощью того же механизма (подпружиненный молоток, бьющий по животному).
Это оставляет открытой возможность того, что нередуцируемо сложные системы могут развиваться из более простых предшественников, выполняющих другие несвязанные функции. Это будет косвенной эволюцией. Бихи признал, что «если система является нередуцируемо сложной (и, следовательно, не может быть произведена непосредственно), нельзя, тем не менее, категорически исключать возможность косвенного пути» (там же, с. 40).
Продолжая аналогию мышеловки, хотя подпружиненная мышеловка из пяти частей не могла эволюционировать напрямую из более простой, нефункциональной версии самой себя (и продолжать отвечать концепции эволюции Дарвина через естественный отбор), она могла развиться из пресс-папье, состоящего из четырех частей. Таким образом, по словам Бихи, более эффективная, более сложная мышеловка, развившаяся из более простой версии самой себя, будет представлять собой прямую эволюцию. Сложная мышеловка, развившаяся из сложного пресс-папье, будет представлять собой косвенную эволюцию. Нередуцируемая сложность рассматривается как вызов прямой эволюции.
Следует также отметить, что эволюция посредством естественного отбора действует не только в направлении усложнения систем-предшественников. Она также может упрощать их. Таким образом, дарвиновская эволюция может привести к нередуцируемой сложности, действуя в обратном направлении. Рассмотрим популярную игру «Дженга», в которой игроки убирают деревянные блоки из башни до тех пор, пока она не рухнет. В начале игры башня состоит из 54 блоков. Когда игроки убирают их раз за разом, сложность башни уменьшается (то есть остается все меньше и меньше составляющих), пока не станет нередуцируемо сложной (то есть, если удалить еще один блок, то башня рухнет). Это иллюстрирует, как нередуцируемо сложная система может косвенно возникнуть из более сложной системы.
Бихи утверждает, что чем проще нередуцируемо сложная система, тем более вероятно, что она могла эволюционировать по косвенному пути (то есть, либо путем эволюции от более простого предшественника, который выполнял иную функцию, либо от более сложного предшественника, утратившего составляющие). И наоборот – чем сложнее нередуцируемо сложная система, тем менее вероятно, что она могла развиться по косвенному пути. По словам Бихи, «с ростом сложности взаимодействующей системы, вероятность такого косвенного пути резко падает» (там же, с. 40).
Бихи указывает на жгутиковую систему кишечной палочки (E. coli) как на пример нередуцируемо сложной системы, которая, по его мнению, не могла развиться как напрямую (потому что она нередуцируемо сложна), так и, скорее всего, косвенно (потому что она чрезвычайно сложна). Жгутиковая система кишечной палочки – это невероятный микроскопический подвесной мотор, который бактерия использует для перемещения в окружающей среде. Он состоит из 40 составных частей, включая статор, ротор, карданный вал, карданный шарнир и пропеллер. Если какую-либо из этих частей удалить, вся система не сможет функционировать. Некоторые из компонентов жгутика существуют где-то еще в микроскопическом мире. Они также функционируют как часть транспортной системы III типа. Таким образом, они могли быть заимствованы из нее (процесс, известный как кооптирование). Однако большинство жгутиковых компонентов E. coli уникально. Они требуют своего собственного эволюционного объяснения, которого пока нет.
Из дарвиновского лагеря исходит огромное сопротивление концепции нередуцируемой сложности. Некоторые их аргументы уместны, другие – нет. Точно так же следует внимательно исследовать аргументы сторонников нередуцируемой сложности. Некоторые биологические примеры, цитируемые ими на ранних этапах, сегодня известны как редуцируемые. Это не отменяет саму концепцию, как и фактические примеры нередуцируемо сложных биологических систем (таких как жгутик E. coli). Что подтверждает лишь то, что ученые могут допускать ошибки, как и все остальные.
Таким образом, нередуцируемая сложность является аспектом теории разумного замысла, указывающим на то, что некоторые биологические системы настолько сложны и настолько зависят от множества сложных составляющих, что не могли развиться случайно. Если бы все части системы не возникли одновременно, она была бы бесполезна, фактически нанося ущерб организму и, согласно «законам» эволюции, должна была бы быть естественным путем «отобрана» из организма. В то время как неснижаемая сложность явно не доказывает существование разумного творца и не опровергает эволюцию в корне, она определенно указывает на нечто, стоящее вне естественных процессов возникновения и развития биологической жизни.
